ТРАДИЦИОННАЯ КУЛЬТУРА ТАТАРО-МИШАРСКОГО КОМПОНЕНТА, имеет общие черты с культурой татар Альметьевского района. Различия прослеживаются в некоторых деталях и в локальных названиях. Например, при проведении свадебного обряда, в ритуале сватовства, в дом невесты приходила сваха - «башкыда» (Нижнее Абдулово), в то время, как в общетатарском лексиконе она - «димче», «жаучы». Ритуал дарения подарков во время сватовства получил оригинальное название «баш бэлэу» (дословно, завязывание начала). В нем отцу невесты, со стороны жениха, передавали узорное тканое или вышитое полотенце (см. Бэйлэр селгесе), иногда шаль с завязанными в один из концов деньгами. Со стороны невесты свахе и сватам в подарок также полагалось полотенце. Когда невесту брали без сватовства (кыз цыгарып алу) или крали (ырлап алу), то по ритуалу «хабарга бару» родители жениха шли в дом невесты с сообщением, что она находится у них. После этого назначался день никаха и свадьбы. Как и у всех групп татар, для молодых каждый день топили баню. Жених оставлял в ней подарок невесте - передник (алйапм») или платок (йаулык). Невеста дарила жениху белую рубашку. В старину, все пришедшие на свадьбу гости также мылись в бане. На «никах» отец жениха приносил «бал цилэге» (ведро меда). В ответный подарок девушки ткали специальное полотенце.
Посещение женихом невесты, после никаха - «кийэулэп йору» (см. Традиционная культура татаро-тептярского компонента) в локальном варианте известно как «бикэцтэ йору»; приезд невесты в дом жениха – «арци тошу». При входе невесты в дом, под ее ноги стелили шубу или подкладывали подушки, «чтобы хорошей была». При угощении медом с маслом, посыпали еще и муку, «чтобы мягкой была». После входа невесты в дом, гости, с ее стороны, по обычаю, выстреливали из ружья: «чтобы нечистая сила не вошла». Ехавшим на свадебной повозке («кошовка»), по суеверию, нельзя было оборачиваться назад («к несчастью»).
Гости на свадьбу приезжали с приготовленной едой – «аш йасап бару». Застольем управлял «табынцы», осторожно размещая на столе принесенные в подарок блюда, в то время как мать жениха называла имена тех, кто их приготовил. Родителям невесты для свадебного застолья полагалось приготовить мучные изделия – «кыдаги пиругы» (пирог сватьи). В него входили 4-6 «йымышак» (белый дрожжевой хлеб из пшеничной муки), на него сверху клали «зэймэ» (кюзикмэк), «кукэй кумэце» («кыда кукайы») - маленькие круглые дрожжевые лепешки из яичного теста (обычно вместо дрожжей использовали хмель), баурсак. Родители жениха приносили все угощения в паре: «коштеле» и баурсак; два гуся и т.д. На стол подавали суп, бэлеш, мясо с бульоном. На сладкое пироги - «кыстырган» («кыстырма») – 2-4 пирога с калиной, черемухой, ягодами или яблоками. Обязательными были коштеле и баурсак (готовили тесто, обычно из 40 яиц, как на чак-чак, но резали крупно), сверху украшали ягодной или яблочной пастилой. Баурсак покрывали салфеткой, сверху клали подарок для того, кто его открывал («баурсак чишуче»). Свадебные застолья, накрывавшиеся на полу – «куш табын», в иных домах вмещали до 35 человек. Они могли продолжаться несколько дней. Сначала приглашали стариков, затем женщин, молодежь, всех остальных, «чтобы не обижались». После всех свадебных застолий, в завершении приглашали в дом невесты на «кыз балы» (дословно, мед невесты) молодежь, иногда и пожилых родственников. После свадьбы, так же, как и у других групп татар, устраивали ритуал «ой киендеру», в локальном варианте он назывался «ызба кийендеру» (убранство дома).
В родильные обряды входило приготовление «бэбэй коймагы», когда роженице родственники или соседи приносили специально испеченные блины. В честь рождения ребенка проводили «бэбэй туе». Детская коляска – арба (мәдәк), готовилась из дерева или луба. В похоронно-поминальной обрядности примечателен ритуал – «питырац китеру», милостыня (садака) в виде маленькой круглой лепешки, которую раздавали по пятницам в честь покойника («анын элеше дип») в течение года. «Тэлил» (тахлил) салфетку дарили всем в доме покойного; деньги раздавать не разрешалось, можно было только на кладбище. В Нижнем Абдулово и Елхово есть легенда о кладбище святых (Изгеләр зираты) и Тораташе (см. Альметьевский Тора-Таш). По этой легенде кладбище (Зират), было освящено 4 старцами, один из которых пришел с горы Тубылгытау, другой - со Змеиной гори, третий из села Зирекле; они совершали намаз по всем четырем сторонам кладбища, при этом обходили его, не передвигая ногами, а плавно скользя.
В Новый год отмечали своеобразно праздник Раштуа (русское Рождество). На него, по поверью, надо было скоро («килэп») заложить нити основы ткани на ткацкий станок. Переодевшись в старые одежды, ходили по домам, спрашивали: «нити есть, сновалка есть?». Готовили рождественское «куш» (двойной) йувача, им кормили овец, для того чтобы много ягнят было.
Популярны были весенне-летние обряды: «су карау» (смотрины воды). Обычно по пятницам собирались около местного родника, разлитого в небольшое озеро, катались на лодках; держась за руки, вставали в круг для хоровода. Другой старинный обряд - «цэцэк бэйрэме» (праздник цветов) проводился весной около реки Шешмы. На него собиралась молодежь, устраивала игры, популярным было, держась за руки, парами кружиться, петь песни (информация от Ибрагимовой Хадичи). На Сабантуй разъезжали на конях, собирая узорные тканые полотенца - «селге зийу»; ритуал сопровождался пением и игрой на гармони. Собранные полотенца привязывали на жердь (селге курасы); после того как сбор заканчивался, ее возили по деревне– «селге кытлату». Сборщикам дарили платки, деньги. Собирали также яйца. Как и у других групп татар сохранялся ритуал «вызова дождя», готовили «йангыр боткасы» (кашу). Сваренную около реки бабушками в казане кашу, после того, как искупаются в реке, поровну делили и ели, садясь в общий круг. В деревнях популярны были девичьи посиделки – «аулагаш» (собирались при приезде в дом гостьи; продолжалось до рассвета с ночевкой), «утырма» (посещение родственницы, с застольем и приготовлением супа-лапши, парного бэлеша; приглашали парней), «ырын аш» (готовили бэлеш, проводили игры, пели песни), «кызлар ашы» (проводили обычно зимой, когда приезжали родственницы из соседних деревень). Отличительные названия для женских украшений: «хэстэ» для хаситэ (одевали пожилые женщины), «сапма» для чачкап, «боту» (боти) - амулет (молитва, написанная на бумаге), зашитый в кожаный мешочек (помещали меж двух кос); «негез», иногда «такийа калпак» - калфак, шитый бисером и одеваемый под тонкий головной платок или шаль замужними женщинами; серьги «кулча» - вместо алка, дуга алка.
Лит.: Ахмаров Г.Н. О языке и народности мишарей. Казань, 1903; Мухамедова Р.Г. Татары-мишари. Историко-этнографическое исследование. М.: Наука, 1972; Махмутова Л.Т. Опыт исследования тюркских диалектов. Мишарский диалект татарского языка. М.: Наука, 1978; Исхаков Д.М. Этнографические группы татар Волго-Уральского региона (принципы выделения, формирование, расселение и демография). Казань, 1993; его же. Мишари // Татарская энциклопедия. Т.4. Казань, 2008;; Баязитова Ф.С. Элмэт тобәге татарлары. Казан, 2001
Ф.Баязитова
Традиционная культура татаро-мишарского компонента
Дополнить энциклопедию
Свои дополнения и замечания вы можете отправить письмом на электронную почту редакции энциклопедии